Роскошные загородные резиденции царей и вельмож за пределами Москвы известны с давних времен, а вот понятие «дача» применительно к объекту недвижимости появилось лишь в начале XVIII в. Произошло это во время правления Петра I, в начальной стадии строительства Санкт-Петербурга. Царь обязал всех значимых придворных, вельмож и дворян построить себе дома в новом городе на Неве. По одной версии, император бесплатно раздал земли возле Петербурга, чтобы знатные люди построили себе временное жилье, пока не отстроят постоянное из кирпича. По другой версии, в 1710 г. Петр I раздал земли бесплатно 15 000 ремесленникам, чтобы им было где жить во время грандиозной стройки всероссийского масштаба.
Полученное даром
Согласно словарю В. И. Даля, слово «дача» происходит от глагола «давать и дать, …отдача, раздача. Что выдается в виде жалованья, содержания, пайка... Небольшая поземельная собственность, некогда даровая, от царя...». В сегодняшнем понимании слово «дача» вошло в обиход только в конце XIX в., когда за пределами Москвы стали массово создавать дачные поселки. И тогда понятие «дача» закрепилось в значении «временное (летнее) жилье за чертой города». Иметь или арендовать дачу в то время было не только модно и престижно, но и просто необходимо для жизни. Огромный рост промышленного производства в Москве отнюдь не добавлял горожанам свежего воздуха. На некоторых улицах не было ни одного дерева, духота и пыль, непроходимые дороги в ненастную погоду стали в городе обычным явлением. В жаркие дни жутко пахло всяческими нечистотами: центральная канализация появилась только в 1898 г., да и то обеспечивала только 219 домовладений в пределах Камер-Коллежского вала. Основную массу недвижимости продолжали обслуживать ассенизаторы с деревянными бочками и черпаками, и запах выгребных ям в момент очистки разносился на всю округу. Владелица дома на Таганке Клавдия Алексеевна Зубова дает в письме ясный совет своему сыну и невестке:
«Милые Паша и Наташа! В Москве очень душно, воняет ассенизацией, помойкой и всякой дрянью. Пыльно, и к тому же нынче маленький дождь прыснул, и потому не советую Вам спешить в такую гадость, как Москва!»
Арадушкин Олег Афанасьевич (1951 г.р., Подольск). Серия "Старая дача".
Долой из Москвы!
В Москве проживало огромное количество государственных служащих, инженеров, преподавателей и врачей, у которых не было личных усадеб и имений. Они чаще всего не имели возможности приобрести собственную загородную недвижимость, а нанимали дачи на 3–5 теплых месяцев. При этом они даже экономили на жилье, съезжая с арендованной городской квартиры и снимая другую перед наступлением следующего холодного сезона. Москвичи сделали вывод, что летняя жизнь в ближнем пригороде здоровее, дешевле и удобнее. Вывезти семью за город стало обязательным делом, невозможность снять дачу была признаком крайних материальных затруднений. Даже семья будущего известного поэта В. В. Маяковского, несмотря на тяжелое материальное положение, накопила денег и два лета подряд в 1912–1913 гг. снимала небольшой домик в Кунцево.
Переезд на дачу в апреле-мае превращался для москвичей в грандиозное действо. В книге «Суконщики Поповы» Сергей Александрович Попов вспоминает: «Сейчас нельзя себе представить, сколько хлопот было с переездом на дачу, и всего-то на какие-нибудь, в лучшем случае, 3 месяца. Во-первых, если дача была немеблированная, приходилось нанимать мебель. Ведь надо же было прилично обмеблировать летний свой дом: и столовая, и гостиная, и, наконец, жилые комнаты – переезжало около 20 человек, т. е. отец, мать, 8 человек, 2 гувернантки, гувернер и прислуги человек 8-10. Я говорю «нанимать» мебель, это так и было. Магазинов, которые отдавали напрокат мебель, было в Москве в то время много... Выбирали нужную мебель, оставляли, кроме арендной платы, еще залог, если вас не знали, и уже хозяин магазина доставлял вам мебель на дачу. В то время рессорных полков не было, а ломовые дроги были менее удобны, и поэтому, конечно, их требовалось гораздо больше. Мне помнится, что, кроме наемной мебели и наемного пианино, на дачу отправлялось возов 6-8. Сколько ящиков с посудой, бельем, одеждой, книгами, и даже чуть ли не отдельный воз с игрушками и детскими велосипедами. Замыкал этот поезд обыкновенно отдельный воз, как мы называли в детстве, с гимнастикой, т. е. с четырьмя большими бревнами: одним для гигантских шагов и двумя бревнами с перекладиной для «гимнастики» (т. е. трапеция, кольца, веревочная лестница, шашки на веревке и качели)».
От избы к коттеджу
Поначалу под дачи сдавались ветхие ненужные крестьянам строения, которые приводили в более-менее приемлемое состояние сами наниматели. Многие предприимчивые крестьяне довольно хорошо на этом зарабатывали и даже строили дополнительно небольшие временные деревянные домики без каких-либо удобств. В это же время уже не могли содержать свои огромные поместья некогда богатые помещики: они разорялись, и на их место пришел класс буржуазии – промышленников и предпринимателей. А. П. Чехов осветил этот вопрос в своей знаменитой пьесе «Вишневый сад». Имению Любови Андреевны Раневской с прекрасным вишневым садом грозит продажа за долги. Предприимчивый знакомый купец Лопахин предлагает современный способ решения проблемы: разделить землю на участки и сдавать их в аренду дачникам. Так и произошло. Предприимчивые граждане активно выкупали владения разорившихся дворян, создавали аналоги современных дачных поселков, продавали или сдавали дачи внаем.
В поселках была своя инфраструктура: парки, водоемы, купальни, мощеные дорожки, площадки для крокета и пр. Для пользы дачников издавались журналы «Дачник», «Домовладение и городское хозяйство», «Поселок», «Земельно-поселковое дело», путеводитель «Куда ехать на дачу?». Дачные дома строились по специальным проектам, внешне были красивы, а внутри благоустроены. В дачную моду вошел так называемый деревянный «русский» стиль, с резными наличниками, коньками и обязательно с террасой – для традиционных чаепитий. Модным был и «дачный модерн» с национальными русскими элементами. Характерным примером такой архитектуры является деревянный «теремок» известного дореволюционного издателя А. А. Левенсона, построенный в 1900 г. знаменитым архитектором Ф. О. Шехтелем и сохранившийся до наших дней в Ново-Переделкине.
Алексей Степанов "Усадьба летом"
Железнодорожный прогресс
К 1888 г. вокруг Москвы было уже около 6000 дач, которые превратили в дачные поселения ближние к столице деревни: Перово, Сокольники, Кунцево, Останкино и др. Потом загородные поселки появились в районе подмосковных Химок, Малаховки, Томилино, Пушкино и Тарасовки. Этому во многом способствовало наличие удобного транспортного сообщения с городом, ведь многим взрослым мужчинам нужно было ежедневно в будни ездить на службу. На железных дорогах возле «поселков для отдыха» устраивались пассажирские платформы с вокзальными помещениями. Возле них с утра до ночи дежурили владельцы экипажей, чтобы довезти дачника до его жилища.
Огурцы или искусство
На дачи друзей приезжали знаменитые артисты, художники, актеры, музыканты. Они общались, делились творческими замыслами, танцевали, писали картины, пьесы и музыку. Загородная жизнь очень точно передана в произведениях Чехова и Бунина. Дачники много читали, качались на качелях, катались на лодках, ловили рыбу, купались в водоемах, гуляли по лесу, рисовали, вышивали, музицировали, пели и устраивали домашние театры. Местные крестьяне обеспечивали всеми необходимыми продуктами, а также сезонными ягодами, грибами, овощами и фруктами. Заниматься огородничеством лично на дачных земельных участках было не принято. В загородные поселки часто приезжали театральные труппы. К примеру, Федор Шаляпин начинал свою концертную деятельность с поездок по подмосковным дачам. А Фаина Георгиевна Раневская дебютировала на сцене в знаменитом Малаховском театре.
Перловка
Летний театр в своем дачном поселке построил в 1883 г. крупный промышленник и чаеторговец В. С. Перлов. Спектакли и танцевальные номера придумывали и ставили сами дачники. Иногда в театр приглашали актеров и музыкантов, например, несколько раз там выступал знаменитый женский хор легендарного ресторана «Яр». Василий Семенович купил обширный участок, дополнительно взял земли в аренду и превратил это пространство в элитный дачный поселок Перловка, построив 83 оригинальных домика с душевыми комнатами и туалетами. Дачи были одно- и двухэтажные, с мезонином или со светелкой, с пристройками или без них. Все участки располагались в лесу, на довольно большом расстоянии друг от друга, и по моде того времени заборами между собой разделены не были. Созданию этого загородного оазиса безусловно способствовало наличие железнодорожной станции, на которой был построен деревянный вокзал в псевдорусском стиле, просуществовавший до 1970-х гг. В поселке были созданы все возможные тогда удобства для жизни и отдыха: на берегу реки Яузы оборудовали купальни и лодочную станцию, были построены храм и двухэтажная школа, имелись контора, пять оранжерей, грунтовый сарай, парк, аптека, продуктовые ларьки, почта, телефон и телеграф. Плюс ко всему весь поселок был застрахован в страховой компании. Стоимость аренды была довольно высокой, аналогично найму квартиры в центре города, однако, несмотря на это, желающих было так много, что арендаторы платили хозяину сразу за 3 года.
В книге «Окрестности Москвы по Ярославской железной дороге» за 1887 г. говорится:
«При выезде из Москвы первая платформа Перловка. Здесь в молодом сосновом лесу, принадлежащем Василию Сем. Перлову, выстроено им множество дач, насчитывают более семидесяти; весь лесопарк изрезан дорожками, утрамбованными красным песком, по которым можно гулять даже в сырую погоду, вскоре после дождя. По окраинам дач протекает река Яуза, с устроенными на ней купальнями. Близость Москвы, удобство сообщения с ней, здоровый свежий воздух, песчаная – сухая – почва и устройство дач со всеми приспособлениями к летней жизни привлекают сюда москвичей, которые так полюбили эту местность, что каждое лето все дачи бывают переполнены жителями, а угодливый хозяин для развлечения своих жильцов приглашает музыку, которая играет в Перловке два раза в неделю. Между дачами здесь обращает на себя внимание по внутренней оригинальной отделке дом, который занимает сам владелец дач г. Перлов. Тут вы увидите комнаты в чисто японском, малороссийском и русском вкусе, которые стоит посмотреть. Здесь есть почтовый ящик и телеграф».
К сожалению, несмотря на прибыльное дачное дело, основной семейный бизнес Перловых потерпел крах, и в 1909 г. арендованную землю пришлось вернуть удельному ведомству, а собственную землю и дачи продать. Покупатели для небольших дач нашлись быстро, а вот на дорогие дома ажиотажа не было. Дачная жизнь продолжалась, владельцы объединились в Общество благоустройства, популярность поселка росла, и в итоге в округе насчитывалось около 400 дач. Ныне Перловка является микрорайоном города Мытищи Московской области. Летний театр сгорел еще в 1915 г., и на бывшей Театральной площади сейчас находится торговый комплекс «Перловский». Дачные домики постепенно исчезли или были сильно перестроены. Но в 5-м и 7-м Ленинских переулках еще сохранились уникальные дореволюционные дачи, в которых угадываются элементы модерна: башнеобразные формы второго этажа, шестигранные окна с обрезанными верхними углами, граненая башенка с шатром-шляпой и витражи с разноцветными стеклами в боковых верандах.
Платформа "Перловка"
Щербинка
В начале 1860-х гг. огромный земельный надел в районе Щербинки купил богатый купец и видный старообрядец Николай Осипович Сушкин. По его распоряжению возвели два жилых дома со службами и пять дач; разбили культурный парк и вырастили большой фруктовый сад; расчистили старый пруд и построили возле него купальню и баню. У Сушкина были хорошая конюшня и зверинец с диковинными животными – обезьянами, пони и, говорят, даже со слоном. Парадный въезд в усадьбу сразу настраивал гостей на прекрасный отдых: на широких железных воротах красовалась надпись «Добро пожаловать»; от них до господского дома тянулась чудесная тополевая аллея. Хозяин бывал здесь только летом. На это же время он сдавал свои дачи москвичам, среди которых постоянными нанимателями были французы.
Когда в 1870-е гг. была построена Московско-Курская железная дорога, станции Щербинка не было – имелась только казарма для путевых рабочих. Если Сушкин приезжал из Москвы на поезде, то по его требованию паровоз останавливали у этой казармы. В 1890 г. Николай Осипович добился у владельцев дороги устройства платформы. При этом купец вынужден был взять на себя содержание станции, и только с 1904 г. ее стала содержать сама дорога. От имения Сушкина до станции простирались обширные крестьянские поля. Предприимчивый хозяин выкупил у крестьян полосу земли и устроил шоссе от усадьбы до платформы. По обеим сторонам дороги он приказал высадить деревья и кустарники, и установить на всем пути садовые скамейки для отдыха. Шоссе было предназначено только для хозяина, его гостей и дачных жителей, поэтому в начале и конце пути Сушкин распорядился поставить запирающиеся шлагбаумы. В 1912 г. крестьянская община обратилась к владельцу с просьбой передать эту очень нужную всем дорогу в общее пользование, но принципиальный хозяин отказался и установил еще один промежуточный шлагбаум. В 1918 г. имение у Сушкиных национализировали. А бывшее шоссе ныне является улицей 40 лет Октября в Щербинке.
Алтуфьево
В 1888 г. имение Алтуфьево и соседние земли купил нефтяной магнат, монопольный экспортер черной икры в Европу, армянин по происхождению Георгий (Геворк) Мартынович Лианозов (Лианосян). В начале ХХ в. к юго-западу от усадьбы он выстроил себе богатый особняк и решил организовать фешенебельный дачный поселок, который ныне является одним из московских микрорайонов и носит имя создателя. Для эксплуатации поселка в 1903 г. Лианозов продал размежеванные земли специально организованному для этого обществу на паях. На каждом участке разрешалось строить не более двух дач, поэтому состоятельные и предприимчивые граждане, несмотря на довольно высокую стоимость, старались приобрести несколько участков сразу. В результате довольно скоро в Лианозове было построено около ста двухэтажных домов в стиле модерн с верандами и балконами. Их быстро заселили знаменитые московские бизнесмены – семьи Вогау, Елисеевых, Постниковых и представители интеллигенции. Для удобного сообщения с городом возле поселка была устроена железнодорожная станция Лианозово. К поселку провели телефонную связь и выпускали свою газету «Дачный вестник». В поселке было 4 пруда, в одном из них разводили карасей, в других купались и катались на лодках. По соседству рос огромный сосновый бор с обширными зарослями малины.
Но райская дачная жизнь в этом поселке продлилась недолго. После начала Первой мировой войны, революций и последующих за этим событий многие дачники вынуждены были покинуть страну. В 1920-е гг. несколько брошенных домов приобрели нэпманы, другие плотно заселили простыми людьми. В 1960 г. Лианозово вошло в черту Москвы. На месте бывшего поселка возникли современные жилые микрорайоны, однако сетка прежних дачных улиц по большей части сохранилась. Большой парк поселка превратился в Лианозовский парк культуры и отдыха. Рядом с ним, на Череповецкой улице, частично сохранилась шикарная дача: двухэтажный загородный особняк с двускатной черепичной кровлей, крылечками, верандами и высокими домовыми трубами. Там сейчас находится музей художника К. А. Васильева.
1914 г. Пристань у Лилейного пруда
Новогиреево
История появления в этих местах уникального загородного поселка напрямую связана со строительством первой в России крупной железнодорожной магистрали Петербург – Москва. В конце 1830-х гг. из Бобруйска в Москву переехал предприимчивый купец Александр Логинович Торлецкий. Получив хорошую прибыль от Котельнических песчаниковых каменоломен, он купил несколько особняков на Воздвиженке, Моховой и Манежной. А потом для строящейся железной дороги Торлецкий получил от правительства колоссальные подряды на поставку леса и постройку с чистой отделкой всех промежуточных станций дороги, а также локомотивных депо, складов, сараев и других необходимых станционных строений. Только на этом деле он получил более 300 тыс. руб., а всего ему удалось выкачать из казны полтора миллиона. На эти деньги он купил большой участок в центре Москвы и село Гиреево с 3 крестьянскими дворами.
Его правнук Александр Иванович Торлецкий (ранее иногда писали Терлецкий) считается первым российским девелопером, который в возрасте 20 лет основал загородный поселок Новое Гиреево для круглогодичного проживания. В 1890-х гг. рядом со старой отцовской усадьбой он построил комфортабельный коттедж в английском стиле с водопроводом, канализацией и электричеством. В 1905 г. Торлецкий решил создать на своей земле первый в истории России поселок с централизованным планом. Через густой лес прорубили просеки и проспекты, которым дали престижные названия – «Княжеский», «Графский», «Баронский»; разбили территорию на небольшие земельные участки и построили дома. Деревянные предназначались для дачников, кирпичные – для постоянного проживания. В поселке было всё необходимое: школа, телефонный узел, телеграф, почта, пожарное депо и железнодорожная станция. Между станцией и домами курсировал конный трамвай. Вдоль проспектов установили скамейки, улицы осветили электрическим светом, а в дома подвели водопровод и телефон. Условия продажи земельных участков с домами или без были весьма привлекательны: недвижимость можно было приобрести в рассрочку на десять лет под 5% годовых. Участок с подведенными коммуникациями стоил примерно 6 млн сегодняшних рублей, а участок с кирпичным домом – 9 млн. В результате все объекты поселка распродали за один год. Среди покупателей были члены правления железной дороги, представители расположенных поблизости предприятий, иностранцы, российская знать и творческая интеллигенция. На дачах Старого и Нового Гиреева гостили Константин Бальмонт, Владислав Ходасевич, Сергей Есенин, Андрей Белый, Исаак Левитан и другие деятели искусства.
Торлецкий Иван Александрович, Гиреевский помещик
Владелец «единственного в России благоустроенного подмосковного городка», как гласила тогдашняя реклама, проявил также заботу о безопасности и экологии в поселке. Весь городок круглосуточно охранялся. Договор купли-продажи содержал несколько пунктов, обязывающих собственников беречь леса и пруды, поддерживать чистоту на своей территории, не открывать и не строить «питейных или ремесленных заведений», фабрик, заводов, а также всего того, что может заражать местность и нарушать покой дачников. Иван Александрович распорядился заселить в пруд тритонов и посадить рогоз, чтобы вода очищалась естественным образом и стала более прозрачной; в поселке были устроены канализационная система и ливневые стоки.
Дачу в Новогирееве снимал на лето знаменитый коллекционер, представитель известной купеческой семьи Алексей Александрович Бахрушин. Подробные воспоминания о дачной жизни оставил его сын, Юрий Алексеевич Бахрушин:
«Дорогое, милое Гиреево, давшее мне впервые вкусить все прелести русской вольной природы, оно навсегда останется для меня таким, каким я его знавал. Теперь это пригород, но, когда мы жили там, это была прелестная старая запущенная барская усадьба... Дач в Гирееве было несколько, да, собственно говоря, это были даже не дачи, а деревянные домики, выстроенные для кого-то по прихоти помещика и затем заброшенные. Начиналось оно там, где сейчас начинается проспект от железнодорожной станции. Тогда это был не проспект, а прелестная лесная дорога... На берегу запущенного прудика стояла одинокая дачка, в которой мы и жили. Налево, на берегу другого пруда, благообразного, с островом посередине и дорожкой вокруг по бережку, стояла дача старой владелицы усадьбы Е. Г. Терлецкой, окруженная цветниками, огородами, оранжереями и фруктовыми садами. Чуть дальше высилась еще одна дача, большая, красная, которую мы также впоследствии обжили. Потом с версту дорога шла лесом и вдруг выводила на лужайку; слева стояли два маленьких домика — дачки, а справа был прелестный прудок у опушки задумчивого старого леса. Это было Среднее Гиреево. Далее еще с версту дорога бежала между шпалер густых елок, за которыми тянулись обширные ягодные поля, и приводила в Старое Гиреево. Налево — церковь, какие-то флигеля, заросли акаций и сирени, сзади древний парк с причудами, затем огромный деревянный барский дом, выстроенный еще при Елизавете Петровне, нарядный новенький коттедж, где жил сам владелец, сын Терлецкой, затем службы, скотные дворы, амбары, птичники и прочие хозяйственные постройки…»
Бахрушин Юрий Алексеевич (15 января 1896, Москва — 4 августа 1973, Москва) — советский балетовед, театральный критик, историк балета, педагог.
Владелец поселка был образованным человеком, входил в круг людей искусства, был дружен с П. И. Чайковским. После Октябрьской революции Александр Иванович вынужден был вместе с матерью эмигрировать за границу. Его уникальный поселок кардинально перепланировали, дачные дома снесли, проспекты переименовали, и в 1960 г. он вошел в черту Москвы. До наших дней сохранилось всего лишь два исторических дома бывшего загородного поселка. Это маленький одноэтажный деревянный домик, который в 1910 г. купила мама актера и режиссера Алексея Дикого – там расположен его музей (ул. Алексея Дикого, д. 16). Шикарной каменной дачей французского предпринимателя, владельца керамического завода Ю. Ю. Вюрта (Вертье) можно полюбоваться на Союзном проспекте (д. 15а). Сейчас там находится Музейно-выставочный центр «Дача» – подразделение Музея русского лубка и наивного искусства.
В советские годы многие бывшие загородные поселки пополнили территорию столицы и превратились в так называемые спальные районы с типовой застройкой и инфраструктурой. Дачные места передвинулись на более дальние от Москвы расстояния. Новые советские поселки образовались в Переделкине, «Заветах Ильича», Щербинке, Внукове и Красной Пахре. Вернулось тогда и первоначальное значение слова «дача» – власти стали бесплатно раздавать дачи членам правительства, писателям и ученым. А профсоюзы министерств, учреждений, заводов и фабрик активно раздавали работникам заветные 6 соток. С возвращением частной собственности загородная недвижимость не только вернулась к дореволюционным традициям, но и приобрела новое качество: многие покупают загородные дома не только для летнего отдыха, но и для того, чтобы жить там круглый год, приезжая в столицу на работу и за досугом. Тишина, природа, обособленное и просторное жилье за городом колоссальным образом воздействуют на здоровье человека и его эмоциональное состояние, способствует благостному восприятию мира и внутренней гармонии.
