«Тяжело ехать, но надо быть там со своими». Дом в Хамовниках стал последним московским жильем Льва Толстого и свидетелем драматических событий в семье великого писателя.
В один из тихих майских вечеров 1882 года во двор усадьбы Арнаутовых в Долгохамовническом переулке вошел ничем не замечательный с виду немолодой человек. Хозяева не удивились позднему визиту, поскольку некоторое время тому назад разместили объявление о продаже дома. На посетителя, который явился в поношенном пальто и порыжелой шляпе, не обратили особого внимания. И уж тем более никто не узнал в нем великого писателя и философа, знаменитого графа Льва Николаевича Толстого. А он в тот вечер так и не представился.
«Покажите мне сад»
Хозяевам Арнаутовки (так в обиходе называли усадьбу в Хамовниках) запомнилось, что в то первое посещение Толстой не стал осматривать дом – и не только потому, что для этого по причине позднего времени света уже было маловато. Писателя в первую очередь интересовала сама усадьба и ее окружение. «Покажите мне сад», – попросил он Татьяну Григорьевну Арнаутову, жену владельца дома Ивана Александровича Арнаутова.
Именно сад, площадь которого достигала более 1 га, повлиял на решение о покупке Арнаутовки семьей Толстых. Усадьба больше походила на деревенскую, чем на городскую, – это имело особенное значение для писателя.
Переезд в Москву был для Льва Николаевича если не смерти подобен, то очень тяжел. До сих пор вся его жизнь была неразрывно связана с родовым имением Ясная Поляна, куда он когда-то привез молодую жену – Софью Андреевну Бёрс, где родились его старшие дети. В Ясной Поляне прошли самые счастливые годы семейной жизни Толстых, и именно здесь были написаны лучшие романы – «Война и мир» и «Анна Каренина». Да и не любил писатель городской жизни, называя ее развратом. «Вся эта всеобщая нищета и погоня, и забота только о деньгах, а деньги только для глупостей, – все это тяжело видеть», – так описывал городские будни Толстой в своем дневнике.
Но перебираться в город семью вынуждали обстоятельства. Выросли дети – к тому времени старший сын Сергей уже поступил в Московский университет, а дочь Татьяна – в Училище живописи, ваяния и зодчества. Для средних сыновей Льва и Ильи требовалась хорошая гимназия. По словам Татьяны Львовны Толстой, согласие ее отца на переезд в Москву было жертвой, принесенной ради семьи.
«Нельзя не купить»
Для Толстых с домом в Хамовниках все сложилось удачно именно потому, что он меньше всего походил на типичную «графскую» усадьбу. Лев Николаевич, как известно, не то что не любил, он презирал роскошь – и вот ее-то в Арнаутовке не было и в помине. Дом, хоть и добротный, требовал ремонта. Построенный в 1806 году, он счастливо уцелел по время памятного московского пожара при Наполеоне. Прекрасный сад со множеством фруктовых деревьев и ягодных кустарников оказался порядком запущенным (что тоже понравилось писателю, который ухоженным клумбам и цветам всегда предпочитал просто деревья). Даже родственники Толстых не остались равнодушными к красоте хамовнической усадьбы. «А воздух, а тишина! И это посреди столичного столпотворения. Нельзя не купить», – убеждал родню Константин Иславин, дядя Софьи Андреевны.
Арнаутовка располагалась по тогдашним меркам совсем не в престижном месте, а фактически на задворках Москвы, в рабочем районе с множеством производств. По соседству с домом Арнаутовых находились фабрика Жиро, выпускавшая шелковые изделия, а также пивоваренный завод. Возможно, демократичное место расположения усадьбы и совсем не элитное окружение тоже подкупали писателя (хотя впоследствии он страдал, будучи очевидцем тяжелых условий жизни и труда рабочих на соседних фабриках).
Как бы то ни было, Толстые решились на покупку. Всего за дом Лев Николаевич заплатил Арнаутовым 27 тысяч рублей, но не сразу, а в рассрочку.
Почти все лето и начало осени 1882 года писатель провел в хлопотах, связанных с перестройкой и ремонтом усадьбы, которые обошлись Толстым еще в 10 тысяч рублей. Лев Николаевич взял на себя все заботы по обустройству нового жилья, что чрезвычайно радовало уставшую от бесконечных домашних дел жену. Софья Андреевна в одном из писем мужу заметила: «Я рада, что всем занимаешься ты, а не я; мне от этого так легко».
«Дом выходит очень хорош»
Переустройство в Хамовниках было масштабным, писатель привлек себе в помощь архитектора М. И. Никифорова, который руководил строительными и ремонтными работами. Разрешение на них выдала Московская городская управа. В усадьбе меняли венцы, перекрывали крышу, клали новые печи. Кроме того, к дому пришлось делать пристройку, так как в первоначальном виде он был тесен для большой семьи Толстых. Как вспоминал старший сын Сергей, над нижним этажом сделали надстройку, вместившую три комнаты и просторный зал.
Дом полностью привели в порядок к началу октября: во всех комнатах заново выкрасили окна и двери, стены оклеили свежими обоями, на полы положили паркет. Толстой купил новую мебель на Сухаревском рынке, а у прежних хозяев приобрел старинный гарнитур из красного дерева. Удивительно, что писатель вопреки собственной демократичности и непритязательности на этот раз был внимателен к деталям, прислушивался к советам архитектора – уж очень хотелось Льву Николаевичу порадовать жену и детей. Например, он пишет Софье Андреевне: «Пол в передней архитектор советует обтянуть солдатским сукном и лестницу не красить. Площадку и лестницу и стены не оклеивать, а выкрасить белой краской. Вообще, дом выходит очень хорош».
Завершить ремонт к концу лета, как планировалось, не получилось. Это расстраивало Софью Андреевну, и Толстой в очередном письме умоляет ее «не ужасаться и не отчаиваться», сообщая о просьбе архитектора не переезжать до 1 октября. Переезд семьи Толстых в собственный дом по адресу Долгохамовнический переулок, 15 состоялся только 8 октября 1882 года.
Жена, а особенно дети, были в восхищении от нового дома. «Я не нахожу в нем никаких недостатков, на которые можно было бы обратить внимание», – описывала свои впечатления старшая дочь Татьяна. По ее словам, в комнатах светло, просторно. «Папа все обдумал и старался все устроить как можно лучше, чего он вполне достиг», – отмечала она.
Разместились Толстые удобно: спальни Льва Николаевича и Софьи Андреевны, комнаты дочерей, рабочий кабинет писателя, гостиная и зал располагались на верхнем этаже. Внизу находились столовая, детская, комнаты старших сыновей. Кроме того, в доме были предусмотрены лакейская, девичья, комната для экономки, а остальные слуги жили в других постройках усадьбы.
«Присутствие мое в Москве, в семье почти что бесполезно»
Почти двадцать лет жизни Льва Николаевича и его семьи были связаны с Хамовниками. За эти годы случилось многое. Были и хорошие моменты, но большую часть времени, проведенного в Москве, Толстой все же не чувствовал себя счастливым. Его угнетала праздность – собственная, а также домочадцев. Домашние хлопоты Софьи Андреевны, а также ее заботы о детях, их здоровье, воспитании и учебе Толстой не считал серьезными занятиями.
Писатель старался сделать собственную городскую жизнь менее беззаботной, наполненной физическим трудом: Лев Николаевич колол и пилил дрова, качал из колодца и возил в дом воду, занимался сапожным ремеслом.
Городская жизнь, видимо, не способствовала вдохновению, в творчестве стала преобладать публицистика, из-под пера писателя в основном выходили философские статьи и трактаты. Среди художественных произведений, написанных в «хамовнический период», наиболее известны роман «Воскресение», рассказ «Смерть Ивана Ильича», повесть «Крейцерова соната».
В семье Лев Николаевич чувствовал себя одиноким. Софью Андреевну занимали «мелочи жизни» – балы, на которые вывозили Таню, ее белое платье «с атласом и акациями», приемы в собственном доме, коклюш у детей, издательская деятельность и продажа книг мужа. Ему же все это казалось ненужным и вредным. «Все их радости, экзамен, успех света, музыка, обстановка, покупки – все это я считаю несчастьем и злом для них и не могу этого сказать им», – записывает он в дневнике.
Лев Николаевич много времени проводил в Ясной Поляне. Оттуда он в 1885 году сообщает своему другу В. Г. Черткову: «Завтра утром, 1 ноября, думаю ехать в Москву. Надолго ли, не знаю. Тяжело ехать, но надо быть там с своими».
Между супругами росла отчужденность. «Свобода свободная – вот и счастье по-новому», – писала в письме мужу Софья Андреевна. На самом деле, счастья в семье уже не было. Лев Николаевич и Софья Андреевна старались сохранять ровные отношения, но иногда скрытое недовольство обоих прорывалось в виде бурных ссор. После одной из них, накануне рождения младшей дочери Саши, Лев Николаевич принял попытку первого ухода из семьи, но тогда он вернулся с полдороги, так как жена была на последнем сроке беременности.
В период владения домом в Хамовниках в семье Толстых произошли такие значительные события, как рождение младших – Александры и Ивана, свадьбы старших детей – Сергея, Татьяны, Ильи, Льва, Марии, Андрея. К сожалению, дом был и свидетелем страшных потрясений, связанных со смертью сыновей Алеши (в 1886 году) и Вани (в 1895 году).
Особенно трагичные последствия имела смерть от скарлатины Ванечки, всеобщего любимца. Она причинила невыносимые страдания родителям, повлияв на душевное состояние Софьи Андреевны и усугубив нравственный кризис Льва Николаевича. Писатель, и раньше предпочитавший Москве Ясную Поляну, окончательно переселился туда, Софья Андреевна тоже стала бывать в Хамовниках нечасто. Впоследствии нижний этаж заняла семья старшего сына Сергея.
***
После смерти Льва Николаевича Толстого в 1910 году под влиянием общественности власти Москвы решили увековечить память великого писателя и философа. В городской Думе этими вопросами занималась специальная комиссия. После обследования усадьбы Толстых в Хамовниках комиссия рекомендовала городу приобрести недвижимость у графини С. А. Толстой за 125 тысяч рублей. Целью покупки значилось устройство в усадьбе «нескольких общественных учреждений, связанных с великим именем». Сделка состоялась. Но открытие музея «Дом Льва Толстого» произошло уже при Советской власти в 1921 году при личном содействии В. И. Ленина.
Сегодня в ставшем элитном районе Хамовники особняк графа Толстого на фоне дорогих жилых комплексов выглядит, мягко говоря, скромно. А ведь когда-то Лев Николаевич переживал, что дом получился чересчур «роскошным», считая, что «необходимого для людей, у которых есть деньги на квартиру и пищу, ничего нет, кроме того, чтобы обдуматься и жить так, как лучше».
Основные источники:
Валентин Булгаков История Дома Льва Толстого в Москве
Владимир Жданов. Неизвестный Толстой
Александр Васькин. Московские адреса Льва Толстого. К 200-летию Отечественной войны 1812 года
