«Начинается земля, как известно, от Кремля» - так утверждает в своем стихотворении поэт Владимир Маяковский. Московский кремль из глубины веков до сегодняшних дней является вершиной градостроительной иерархии Москвы, средоточием государственной и духовной власти. Это сакральное для России место, где находятся древние и значимые храмы, дворцы и музеи. Однако, речь пойдет не о Кремле, а о том, как город, или вернее, загород развивался за его пределами. Ведь истоки элитной загородной недвижимости находятся в далеком прошлом. Правда позволить себе жизнь за городом в давние времена могли только московские князья, цари и богатые бояре. Начиная с XV и до начала XX века, великолепными загородными местами, где возникали царские слободы, дворянские усадьбы и дачные поселки, считались нынешние московские районы, которые в разное время вошли в городскую черту. Об истории и эволюции элитной загородной недвижимости мы поговорим в рамках нашей рубрики «Недвижимость как искусство».
Главным критерием при выборе места для размещения загородной резиденции было наличие крупного водоема. Чтобы обеспечить полноценную жизнь обширного царского двора с обилием различных хозяйственных служб, питьевой воды из колодцев было недостаточно. К тому же пойменные луга по берегам рек служили великолепным пастбищем для домашнего скота, который разводили служилые люди не только для обслуживания царской трапезы, но и для собственного хозяйства. Крутой берег Яузы близ села Воронцова еще в конце XV века приглянулся Ивану III. При великом князе здесь был государев сад с плодовыми деревьями. Там построили деревянную Ильинскую церковь и великокняжеский деревянный терем. Несколько десятилетий спустя это место стало одной из любимых загородных резиденций Великого князя Московского Василия III. В XVI столетии село Воронцово вошло в состав Москвы. Сейчас это район московской улицы Воронцово поле и переулка Обуха.
В старину доставка грузов до этих мест также производилась по водным путям: именно реки и протоки долгое время были главными дорогами России. Сухопутные пути из Москвы в другие города проходили по дремучим лесам и болотистым местам, а там орудовали лихие люди – грабители и разбойники. Поэтому такое путешествие зачастую было связано с реальным риском для жизни. Только в XIV веке при Иване Калите начала формироваться единая система сухопутных путей Русского государства из Москвы в крупные города. Московские улицы переходили в большие магистрали (тогда тракты): Тверская вела к Твери и Великому Новгороду, Сретенская переходила в Ярославский тракт, от Рогожской слободы начинался путь на Нижний Новгород и Казань, а через Арбат шла дорога на Смоленск. Но этими дорогами в XV-XVII веках пользовались в основном для доставки государевой почты, личного передвижения правительственных, дипломатических или чиновничьих «поездов» - вереницы из нескольких десятков карет, повозок, саней и телег, которые везли пассажиров, вещи и припасы в дорогу.
Именно по причине наличия крупной водной артерии – Москва-реки – на ее крутом берегу образовалось царское загородное село Коломенское. Причем диковинный парадный вход был устроен именно со стороны воды. Тогдашнее подмосковное место еще с XIV века полюбилось московским князьям. А в XVI веке Коломенское стало государевой загородной резиденцией, где построили деревянный дворец. Рядом с ним в 1532 году возник уникальный храм Вознесения Господня. Он был первым шатровым храмом в России. Причем в те времена он мог появиться исключительно за пределами Москвы: духовенство и сложившиеся церковные каноны не допускали подобные архитектурные вольности. Поэтому царь смог воплотить свои «европейские» пристрастия только за чертой города, в своей личной резиденции. Впоследствии, по всей России распространилась мода на монастырские и церковные колокольни именно такой конфигурации - в виде шатра.
Предание о создании храма связано с многолетним желанием правителя иметь наследника. Его первая супруга Соломония Сабурова за 20 лет совместной жизни так и не смогла зачать ребенка. В 1525 году Василий Третий устроил невиданный доселе на Руси развод, заставив жену постричься в монахини, а на следующий год женился на дочери литовского князя, юной Елене Глинской. Однако, через два года супружеской жизни, чуда не произошло. Считается, что именно тогда у четы появилась мысль о создании храма. Хотя есть и иные предположения, что его начали строить в августе 1530 года, буквально сразу после рождения первенца – будущего царя Ивана Васильевича Грозного, как благодарность за божественную помощь в чадорождении.
Храм строил итальянец из Ломбардии, которого у нас называли Петрок Малый. Его настоящее его имя - Пьетро Франческо Анибале. Он приехал в Россию в 1522 году, как говорится «по проторенной дорожке», после всех других своих соотечественников, построивших нам Кремлевские соборы, стены и башни. В качестве рекламы, Петрок назвал себя архитектором самого папы Римского. Поначалу он договорился с великим князем о подряде на 3-4 года. Потом перешел из католичества в православие, женился на русской девушке и обосновался надолго.
По заказу царя он построил архитектурный шедевр, который через много столетий стал мировым культурным наследием и восхищает всех, кто хоть раз его видел. Храм стоит на высокой горе и тянется к небу высоким куполом, похожим на многогранную пирамиду. При строительстве учли особенности рельефа и сделали уникальный фундамент глубиной от 4,5 до 7,8 метров. Это придало устойчивость сооружению. Со всех сторон храм опоясывает двухъярусная обходная галерея с широкими лестницами. На галерею ведут три крыльца: они всходят, резко поворачиваются и ведут к церковным порталам. Во внешних элементах строения можно различить узнаваемые черты эпохи Возрождения, средневековой готики и итальянского Ренессанса. После такого важного госзаказа, архитектор получил подряд на постройку кирпичной Китайгородской стены с воротами и башнями (1538 год) и первой каменной звонницы у Ивановской колокольни в Кремле (1540-е годы).
Любовь отца к Коломенскому передалась сыну - Ивану Грозному, который здесь родился и затем традиционно праздновал в родном месте свои именины. В период его царствования (1547—1554 гг.) в соседнем селе Дьякове построили церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи, в честь которого и был назван будущий государь. Во времена Смуты в начале 17 века царские покои разорили. Они были восстановлены при первом правителе государства династии Романовых - Михаиле Федоровиче. При нем построили из дерева Казанский храм и новый дворец. Но подлинный расцвет Коломенского связан с царствованием Алексея Михайловича Романова, для которого это место стало любимой загородной резиденцией. Почти сразу после восшествия на престол он затеял новое грандиозное строительство, но долго не приступал к задуманному, а только пристраивал к старым отцовским хоромам по случаю рождения детей дополнительные помещения. Однако существующее нагромождение изб с переходами царя не устраивало, ему хотелось создать невиданный доселе загородный ансамбль - целостный жилищно-хозяйственный комплекс, который должен быть показать величие российского государства и ее правителя.
Для начала в 1666 году по велению царя возвели новую каменную Казанскую церковь. А на следующий год приступили к строительству дворца. Многие его видели и даже бывали внутри. Но это заново отстроенный в наши дни дворец и совершенно в другом месте. Первоначально, первая главная царская загородная резиденция стояла напротив храма Казанской иконы Божьей матери. Закладка дворца состоялась 2 мая 1667 года. Это был четверг: именно этот день недели считался самым благоприятным для начала строительства. К тому же по народным поверьям строительство должно было начаться до праздника Святой Троицы: «Без Троицы и дом не строится». Даже дождь, который шел целый день, не мог помешать такому событию.
И началась грандиозная стройка государственного масштаба. Артель плотников под руководством Семена Петрова и Ивана Михайлова за один строительный сезон с весны до осени возвела основной объем жилого комплекса. Дворец обшили тесом, который по внешнему виду имитировал камень. Затем весной 1668 года окончили искусные резные и столярные работы для стен, окон и фасадов. Внешний и внутренний объем строения украсили резьбой в новой тогда технике - горельефной и прорезной. Делали эту работу мастера-умельцы со всей России. Весной 1669 года из-за границы привезли для отделочных работ сусальное золото и краски. Приехал с ними и мастер - армянин из Персии Богдан Салтанов. Летом 1669 года иконописцы из российских городов и мастера Оружейной палаты Кремля выполнили основные иконописные и живописные работы. Руководил отделочными работами иконописец Симеон Ушаков. После них за работу принялись кузнецы, резчики по железу, и замочники. Каждая деталь дворца являлась поистине шедевром.
Дворцовый комплекс представлял собой множество отдельных теремов (многокомнатных апартаментов) для царя, царевичей, царицы, старших и младших царевен. Каждый терем состоял из клетей, соединенных переходами. Всего было 26 клетей высотой от двух до четырех этажей. В каждом тереме был хозяйственный подклет, сени, чулан, комнаты, мыльня и чердаки, где жили летом. Всего во дворце было 270 комнат с 3000 окошками, в которые была вставлена слюда.
Слюда – это природный минерал. Он состоит из слоев, которые расщепляются на тонкие полупрозрачные пластинки. Ее добыча стоила очень дорого: от 15 до 150 серебряных рублей за пуд (чуть больше 16 кг) в зависимости от размера и качества. Месячный доход простого москвича в XVII веке составлял 11 копеек серебром. За месяц каменщик или плотник получал от 20 до 40 копеек; писарь за 12-ти часовой рабочий день в приказе - около 50 копеек; подьячий (чиновник) - 2-3 рубля; солдат - 1 рубль; полковник и руководители приказов (тогдашних министерств) - 40 рублей. Большие оклады до 100 рублей в месяц имели только бояре и окольничие, входившие в состав Боярской думы. Но таких было на всю страну около 50 человек. Поэтому только очень состоятельные люди могли позволить себе «стеклить» таким образом окна в своих домах.
Мы экспортировали слюду и на Восток, и на Запад: ее закупали в Москве «купцы франкские и греческие и всякий, кто приезжает сюда, потому что этот камень имеется только здесь». Наша слюда считалась лучшей в мире и заграницей ее называли «мусковита» от искаженного слова «московит» или москвич. У нас ее называли «хрусталем» и «стеклом московским», потому что везли ее именно в Москву. На большие пласты слюды существовало исключительное царское право:
«Все, что бывает длиной и шириной более одного аршина (чуть больше 70 см), принадлежит царской монополии и не может быть открыто продаваемо никаким частным лицам».
Для остекления дворца применялась стандартная в те времена технология: куски слюды сшивали или прикрепляли маленькими гвоздиками к жестяным полоскам. Получалась сетка или орнамент. Некоторые окна разукрасили изображениями цветов, травы, зверей и птиц. Причем сделали это так, чтобы из окна во двор все было видно, а оттуда нет. В одном из помещений Коломенского дворца живописцу Ивану Салтанову было приказано расписать слюдяную оконницу в хоромах малолетнего царевича Петра Алексеевича – будущего императора Петра I – «в кругу орла, по углам травы, а написать так, чтобы из хором всквозе видно было, а с надворья в хоромы, чтоб не видно было». Когда дневной свет проникал сквозь разукрашенные окна, то создавал особое, радостное настроение и делал интерьер уютным. А массовый переход на стекло в окнах начался только в 18 веке.
Расположение, размеры и декоративное убранство теремов в составе дворца отражали традиции семейного уклада и представления царя об идеальной семье. Терем Алексея Михайловича находился впереди других теремов: его положение в семье и государстве было главенствующим. Дворец находился напротив Казанского собора и со второго этажа, от хором государя туда вел крытый ход, пол которого был устлан разноцветными коврами. Парадное крыльцо украшало изображение льва и единорога у райского древа жизни. На потолке располагались крупные щиты с аллегорическими изображениями частей света, подписанные на греческом языке. Польские послы писали: «щиты над хоромами его царского величества круглые, на которых Европа, Африка, Асия написаны». Вплотную к апартаментам государя, со стороны двора примыкал терем царевича – наследника престола. За ним был терем царицы, равным по размерам царских покоям. Старшие и младшие царевны жили в общих теремах. Почти во всех комнатах в красном углу находились иконы, на окнах висели занавески из дорогой ткани, пол и стены были покрыты вышитыми тканями, в помещениях стояли печи, облицованные разноцветными изразцами.
В парадных помещениях была выполнена роскошная внутренняя отделка. Посол, побывавший во дворце, писал: «Стены Аудиенц-Залы были обиты дорогими тканями, а на потолке изображены небесныя светила ночи, блуждающие кометы и неподвижныя звезды, с астрономическою точностию. Каждое тело имело свою сферу, с надлежащим ускорением от эклиптики; разстояние двенадцати знаков небесных так точно размерено, что даже пути планет были означены золотыми тропиками и такими же колюрами равноденствия и повороты солнца к весне и осени, зиме и лету». В новом дворце аллегории Азии, Африки, Европы и Америки выполнили в Столовой палате, где царь принимал послов иностранных государств. Это живописные плафоны в четырех углах потолка с женскими фигурами. Они расположены вокруг центрального изображения – Зодиакального круга или «Бегов небесных». В помещениях есть множество икон, библейские сюжеты, райский сад и чудесные растительные орнаменты. Там можно увидеть аллегорические изображения времен года с необычной атрибутикой. Например, весну олицетворяет юноша в короне, который держит в одной руке подсвечник, а в другой – лист с надписью: «Совокупление птиц».
Дворец начал строится при первой жене царя Марии Милославской. Но в 1669 году ее не стало. Через год дворец был готов, но царь, как говорится, не принял дом, выразив желание добавить побольше живописи. Скорее всего справлять новоселье одинокому государю было не достойно. Поэтому торжественное новоселье произошло в августе 1672 года, с молодой женой Натальей Нарышкиной и новорожденным сыном – будущим императором Петром. На этом событии присутствовали родственники и ближние бояре. Дворец освятил патриарх Питирим. После него слово предоставили ученому монаху, придворному драматургу и поэту - Симеону Полоцкому. Он произнес свое стихотворение, которое ныне считается первым поэтическим произведением о Москве. Симеон сравнил новые покои царя с дворцом библейского царя Соломона, построенного почти тысячу лет до нашей эры. Огромный дворец Соломона был построен из ливанского кедра, облицованного с внешней стороны различными сортами мрамора, украшенного искусными орнаментами и инкрустациями из дерева. Коломенский дворец тоже был построен из дерева (предполагают, что из сосны). Его фасады обшили тесом, который смотрелся как камень.
В наше время мы заходим музей-заповедник Коломенское через задние Спасские ворота. За ними начинался Государев двор. Дворец был деревянным, а ограда, ворота, стрелецкие караульни (помещения для охраны) и другие сооружения были выстроены из кирпича. До наших дней сохранились Приказные и Полковничьи палаты, фундаменты и погреба огромного хозяйственного комплекса. В Сытном дворе располагались Поваренная, Уксусная и Хлебная палаты. Там были устроены очаги для выпечки хлеба и приготовления уксусов – винных или пивных квасов и кислых вин. Для хранения напитков имелся Фряжский погреб, построенный по итальянским технологиям. Клюшничья палата была одновременно «офисом» и жилищем для заведующего хозяйством. Ключник исполнял обязанности управляющего и судьи; у него имелись ключи от всех построек с продовольственными запасами. Жена ключника руководила всей женской прислугой. Эти многочисленные службы снабжали всю загородную вотчину царя.
Парадные «Передние ворота» построены со стороны Москва-реки, напротив церкви Вознесения. Именно через них царь, его гости и свита заезжали в Коломенское. На первом ярусе здания ворот была белокаменная балюстрада (перила со столбиками). Там находилось гульбище или по-нашему эксплуатируемая крыша. Гости поднимались на площадку и осматривали величественный царский комплекс с высоты. Перед воротами была устроена забавная неожиданность. Впоследствии, в этом деле сын Петр превзойдет отца и будет устраивать потехи посильнее. Под окнами первого яруса ворот на пьедесталах стояли четыре деревянных льва. Они были обтянуты бараньей кожей и смотрелись совсем как настоящие. Когда к ним приближались гости, то звери жутко рычали! Этот звук рождался внутри ворот. На втором ярусе находилось органное устройство со специальным механизмом. Через каменные вертикальные каналы воздух с рёвом врывался в три пустых каменных чулана на первом этаже. Они служили резонаторами звука. Из чуланов ревущий воздух поступал в туловища львов, и они издавали грозный рык.
После смерти Алексея Михайловича дворец расширяли, частично перестраивали и ремонтировали. Здесь провел свое детство и юность будущий император Петр. Возле прежнего дворцового места сохранилась старинная дубовая роща, в которой он любил гулять. Именно в этом дворце в декабре 1709 года родилась дочь Петра Первого, будущая императрица Елизавета Петровна. Она была прекрасной наездницей и обожала конные прогулки, охоту и длительные путешествия верхом. В 1728 году первый посол Испании в России герцог де Лириа-Бервик писал о ней: «Она высокого роста, чрезвычайно жива, хорошо танцует и ездит верхом без малейшего страха». Поэтому возле нового дворца установлена небольшая скульптура юной императрице на коне работы скульптора Г. Франгуляна.
После окончательного переезда царского двора в Санкт-Петербург, уже в первой половине 18 века, дворец стал постепенно приходить в упадок. Деревянная недвижимость такого грандиозного объема требовала заботы и ухода. Последующие императрицы не уделяли этой загородной резиденции достаточного внимания. В 1736 году Анна Иоанновна повелела содержать дворец в «добром призрении», то есть хорошо за ним следить, но средств на это не выделила. Поэтому ремонтных работ там практически не проводилось.
В октябре 1762 года в Москву на коронацию прибыла Екатерина II. Она осмотрела дворец, распорядилась сделать замеры дворца и составить расходную смету на ремонт. Работу поручили известному архитектору Ивану Мичурину. Через два года все было выполнено, однако сумма необходимых расходов получилась огромной - почти 60 тысяч рублей. Императрица повелела выстроить новый небольшой дворец на самом берегу Москвы реки, на месте скотного и конюшенного двора, который был готов к лету 1767 года. А в это время в старом дворце обрушились кровли и лестницы. В итоге дворец Алексея Михайловича разобрали, а место очистили.
Екатерина Вторая любила отдыхать в Коломенском во время своих приездов в Москву. Её внук, будущий император Александр I, жил здесь с бабушкой. В 1825 году он построил себе здесь новую роскошную загородную резиденцию, от которой до наших дней сохранился дворцовый павильон для чайных церемоний и домашних театральных представлений. Возле широкой лестницы восседают скульптурные львицы, а внутри павильона размещаются выставки и проводятся концерты.
В феврале 1923 года в соответствии с постановлением Главнауки Наркомпроса СССР известный архитектор и реставратор Петр Дмитриевич Барановский получил мандат на организацию в Коломенском музея. А в 1960 году бывшее царское загородное место вошло в черту Москвы. Грандиозный дворец царя Алексея Михайловича был воссоздан в натуральную величину по сохранившимся документам на новом месте в 2010 году. Сейчас каждый может внимательно осмотреть и снаружи, и внутри то, что прежде наши соотечественники и зарубежные гости называли «восьмым чудом света». Это ярчайший пример начала зарождения элитной загородной недвижимости в России, первая главная загородная резиденции русских царей, одно из самых древних и красивых мест столицы.
Продолжение истории эволюции элитной загородной недвижимости в следующей статье.
